«Дни жатвы», Режиссёр Терренс Малик
Дни жатвы
Days of Heaven (США, 1978 г. )
В ролях: Ричард Гир, Брук Эдамс, Сэм Шепард, Линда Мэнз, Роберт Дж. Уилки, Джекки Шултис, Стюарт Марголин, Тимоти Скотт, Джин Белл, Даг Кершоу
Автор сценария: Терренс Малик
Операторы: Нестор Альмендрос, Хаскелл Векслер
Композитор: Эннио Морриконе
Жанр: ретро-драма
Автор сценария: Терренс Малик
Операторы: Нестор Альмендрос, Хаскелл Векслер
Композитор: Эннио Морриконе
Жанр: ретро-драма
Режиссёры: Терренс Малик
«Дни жатвы» — второй по счёту кинофильм американского режиссёра Терренса Малика. Действие происходит накануне вступления Америки в Первую мировую войну. Билл, работавший на металлургическом заводе в Чикаго, в результате ссоры убил человека и находится в бегах. Вместе со своей подругой Эбби и юной сестрой Линдой он скрывается в глуши техасского выступа, где работает на уборке урожая. О событиях за кадром рассказывает Линда. Во избежание пересудов Билл с Эбби выдают себя за брата и сестру. Когда за Эбби начинает ухаживать богатый фермер, который, по слухам, неизлечимо болен, и делает ей предложение, Билл даёт согласие на этот брак. Влюблённые рассчитывают после смерти фермера унаследовать его состояние. Однако здоровье фермера оказывается весьма крепким, к тому же Эбби со временем влюбляется в собственного мужа…
Киноведы традиционно заостряют внимание на следующей особенности фильма: сюжет и вообще всё, что связано с людьми (микрокосм), для Малика значит не больше, даже меньше, чем пейзажи, игра света и тени, чередование времён года (макрокосм). Впечатляющая визуальная образность заменяет собой избыточные диалоги и даже традиционную экспозицию. Образный строй глубоко продуман, каждому из трёх главных героев соответствует первоэлемент. С Биллом ассоциируется огонь и вообще красный цвет, ему сопутствуют различные механизмы, с ним связано динамическое начало фильма. Кадры с изображением безымянного фермера, наоборот, статичны, его стихия — земля и её плоды, различные оттенки жёлтого и зелёного. С Эбби сопоставлена вода как стихия любви и сексуальности, место смывания грехов.
Почти сразу после начала съёмок Малик отказался от своего же сценария и около года снимал фильм практически на одной актёрской импровизации. Он хотел, чтобы актёры сами «нашли эту историю». Незамысловатый сюжет фильма перекликается с «Горожанкой» Ф. В. Мурнау (1930). От натурализма и социологии, которыми отмечены первые сцены, режиссёр уводит зрителей в пространство незамутнённого мифа. В основу положена история пребывания Аврама и Сары в Египте, рассказанная в главе 12 первой книги Библии. Хотя Аврам ввёл в заблуждение фараона и назвал свою жену сестрой, небесная кара пала не на обманщиков, а на фараона. В фильме возмездие принимает форму нашествия саранчи и последующего пожара (эти кадры были сняты следующим образом: над полями кружил вертолёт, с которого в огромных количествах разбрасывался обычный арахис, актёры в это же время пятились спиной вперёд, а в готовом фильме данный материал просто прокручен в обратную сторону).
Съемки шли очень медленно, главным образом в короткий 20-минутный промежуток «золотого света», который непосредственно предшествует закату (magic hour). Малик хотел видеть в кадре белое небо и не хотел видеть солнце. Как вспоминал оператор Нестор Альмендрос, режиссёр поставил перед съёмочной группой задачу вести рассказ не словами и диалогами, а при помощи визуального ряда: «Мало кто отдаёт предпочтение „картинке“. Для большинства режиссёров приоритетны сюжет и актёры». По словам одного из киноведов, Малик стремится воздействовать не только на слух и зрение публики, но также на осязание, обоняние, вплоть до вкусовых ощущений. После «Барри Линдона» некоторые операторы, и Альмендрос в их числе, считали необходимым снимать исторические ленты с использованием сугубо естественного освещения: в начале XX века электричество ещё не проникло в сельскую местность.
Минимальное использование искусственного света и тщательное выстраивание каждого кадра (с целью придания ему глубины) затягивало съёмочный процесс. При разработке «картинки» Малик и Альмендрос отталкивались от прецизионистской живописи (Вермер, Хоппер) и таких полотен регионалистской школы середины XX века, как «Мир Кристины» Эндрю Уайета. Выделенный киностудией Paramount Pictures бюджет был скоро исчерпан. Альмендрос со своими ассистентами уехал во Францию на съемки нового фильма Франсуа Трюффо, оставив вместо себя Хаскелла Векслера, который и доснял «Дни жатвы». Векслеровские фрагменты составляют основную часть окончательной версии фильма.
Терренс Малик потратил два года на монтаж этого фильма. Он привёз из Канады огромное количество отснятого материала. Подобно Жаку Риветту, он предпочитал «лепить» фильм уже в монтажной студии. Его фильмы временами напоминают практикум по ассоциативному монтажу, о котором писал Сергей Эйзенштейн. Рассмотрев множество монтажных решений, Малик решил свести использование человеческой речи к минимуму. От многих уже снятых диалогов он отказался и для более динамичного рассказа ввёл закадровый комментарий Линды. В качестве концовки был выбран открытый финал: когда одна история заканчивается, тут же начинается другая. На заключительном этапе в Калифорнии были досняты некоторые крупные планы (в частности, лицо падающего в воду Ричарда Гира был снят в большом аквариуме в гостиной дома Сисси Спэйсек).
Музыка к фильму была заказана итальянцу Эннио Морриконе. Работа шла непросто. Малик хотел, чтобы отправной точкой музыкального ряда послужил «Аквариум» из сюиты «Карнавал животных». Именно эта мелодия звучит в начальных титрах.
Работа над фильмом истощила перфекциониста Малика морально и физически. После премьеры, состоявшейся через два года после завершения съёмок, он уехал из Америки в Париж и на 20 лет отошёл от работы в кино. «Дни жатвы» часто называют обладателем самой красивой «картинки» в истории кинематографа.
* Каннский кинофестиваль 1979: Лучший режиссер. Оскар 1979: Лучшая работа оператора. Премия BAFTA за лучшую музыку (Эннио Морриконе). Премия Национального совета кинокритиков США за лучший фильм. В 2007 году фильм был включён в Национальный реестр фильмов.
Оценка: 9.5/10
«Дни жатвы» — второй по счёту кинофильм американского режиссёра Терренса Малика. Действие происходит накануне вступления Америки в Первую мировую войну. Билл, работавший на металлургическом заводе в Чикаго, в результате ссоры убил человека и находится в бегах. Вместе со своей подругой Эбби и юной сестрой Линдой он скрывается в глуши техасского выступа, где работает на уборке урожая. О событиях за кадром рассказывает Линда. Во избежание пересудов Билл с Эбби выдают себя за брата и сестру. Когда за Эбби начинает ухаживать богатый фермер, который, по слухам, неизлечимо болен, и делает ей предложение, Билл даёт согласие на этот брак. Влюблённые рассчитывают после смерти фермера унаследовать его состояние. Однако здоровье фермера оказывается весьма крепким, к тому же Эбби со временем влюбляется в собственного мужа…
Киноведы традиционно заостряют внимание на следующей особенности фильма: сюжет и вообще всё, что связано с людьми (микрокосм), для Малика значит не больше, даже меньше, чем пейзажи, игра света и тени, чередование времён года (макрокосм). Впечатляющая визуальная образность заменяет собой избыточные диалоги и даже традиционную экспозицию. Образный строй глубоко продуман, каждому из трёх главных героев соответствует первоэлемент. С Биллом ассоциируется огонь и вообще красный цвет, ему сопутствуют различные механизмы, с ним связано динамическое начало фильма. Кадры с изображением безымянного фермера, наоборот, статичны, его стихия — земля и её плоды, различные оттенки жёлтого и зелёного. С Эбби сопоставлена вода как стихия любви и сексуальности, место смывания грехов.
Почти сразу после начала съёмок Малик отказался от своего же сценария и около года снимал фильм практически на одной актёрской импровизации. Он хотел, чтобы актёры сами «нашли эту историю». Незамысловатый сюжет фильма перекликается с «Горожанкой» Ф. В. Мурнау (1930). От натурализма и социологии, которыми отмечены первые сцены, режиссёр уводит зрителей в пространство незамутнённого мифа. В основу положена история пребывания Аврама и Сары в Египте, рассказанная в главе 12 первой книги Библии. Хотя Аврам ввёл в заблуждение фараона и назвал свою жену сестрой, небесная кара пала не на обманщиков, а на фараона. В фильме возмездие принимает форму нашествия саранчи и последующего пожара (эти кадры были сняты следующим образом: над полями кружил вертолёт, с которого в огромных количествах разбрасывался обычный арахис, актёры в это же время пятились спиной вперёд, а в готовом фильме данный материал просто прокручен в обратную сторону).
Съемки шли очень медленно, главным образом в короткий 20-минутный промежуток «золотого света», который непосредственно предшествует закату (magic hour). Малик хотел видеть в кадре белое небо и не хотел видеть солнце. Как вспоминал оператор Нестор Альмендрос, режиссёр поставил перед съёмочной группой задачу вести рассказ не словами и диалогами, а при помощи визуального ряда: «Мало кто отдаёт предпочтение „картинке“. Для большинства режиссёров приоритетны сюжет и актёры». По словам одного из киноведов, Малик стремится воздействовать не только на слух и зрение публики, но также на осязание, обоняние, вплоть до вкусовых ощущений. После «Барри Линдона» некоторые операторы, и Альмендрос в их числе, считали необходимым снимать исторические ленты с использованием сугубо естественного освещения: в начале XX века электричество ещё не проникло в сельскую местность.
Минимальное использование искусственного света и тщательное выстраивание каждого кадра (с целью придания ему глубины) затягивало съёмочный процесс. При разработке «картинки» Малик и Альмендрос отталкивались от прецизионистской живописи (Вермер, Хоппер) и таких полотен регионалистской школы середины XX века, как «Мир Кристины» Эндрю Уайета. Выделенный киностудией Paramount Pictures бюджет был скоро исчерпан. Альмендрос со своими ассистентами уехал во Францию на съемки нового фильма Франсуа Трюффо, оставив вместо себя Хаскелла Векслера, который и доснял «Дни жатвы». Векслеровские фрагменты составляют основную часть окончательной версии фильма.
Терренс Малик потратил два года на монтаж этого фильма. Он привёз из Канады огромное количество отснятого материала. Подобно Жаку Риветту, он предпочитал «лепить» фильм уже в монтажной студии. Его фильмы временами напоминают практикум по ассоциативному монтажу, о котором писал Сергей Эйзенштейн. Рассмотрев множество монтажных решений, Малик решил свести использование человеческой речи к минимуму. От многих уже снятых диалогов он отказался и для более динамичного рассказа ввёл закадровый комментарий Линды. В качестве концовки был выбран открытый финал: когда одна история заканчивается, тут же начинается другая. На заключительном этапе в Калифорнии были досняты некоторые крупные планы (в частности, лицо падающего в воду Ричарда Гира был снят в большом аквариуме в гостиной дома Сисси Спэйсек).
Музыка к фильму была заказана итальянцу Эннио Морриконе. Работа шла непросто. Малик хотел, чтобы отправной точкой музыкального ряда послужил «Аквариум» из сюиты «Карнавал животных». Именно эта мелодия звучит в начальных титрах.
Работа над фильмом истощила перфекциониста Малика морально и физически. После премьеры, состоявшейся через два года после завершения съёмок, он уехал из Америки в Париж и на 20 лет отошёл от работы в кино. «Дни жатвы» часто называют обладателем самой красивой «картинки» в истории кинематографа.
* Каннский кинофестиваль 1979: Лучший режиссер. Оскар 1979: Лучшая работа оператора. Премия BAFTA за лучшую музыку (Эннио Морриконе). Премия Национального совета кинокритиков США за лучший фильм. В 2007 году фильм был включён в Национальный реестр фильмов.
