Правила жизни: Луис Бунюэль

♦ Если бы кто-то доказал мне, прямо в эту минуту, что Бог, во всём его сиянии, существует, то это не изменило бы ни единый аспект моего поведения.

♦ Слава Богу, я всё ещё атеист.

♦ Я люблю одиночество при условии, что друзья время от времени заходят ко мне поговорить о том о сём.

♦ Именем Гиппократа, доктора изобрели самую изысканную форму пыток: выживание.

♦ Если бы объявился Мефистофель и предложил мне обрести снова то, что называется потенцией, я бы ему сказал: «Нет, спасибо, не хочу, но укрепи мою печень и легкие, чтоб я не умер от рака или цирроза».

♦ Возраст это что-то не имеющее значения, если вы не сыр.

♦ Твоя свобода всего лишь призрак, разгуливающий по свету в одежде из тумана, ты хочешь его схватить, а он ускользает, и у тебя на руках остаются только следы влаги.

♦ Я ненавижу толпу. Я называю толпой всякое сборище, где больше шести человек.

♦ Как большинство глухих, я не очень люблю слепых.

♦ Бог и Родина — беспроигрышная парочка, их рекорд в том, что касается угнетения и пролитой крови, не побить никому.

♦ "Давайте станем образованными, станем более культурными, будем все учёными и перестанем убивать друг друга". В это я не верю.

♦ Одно теперь мне совершенно ясно: наука - враг человека. Она льстит нашему стремлению к всемогуществу, которое обрекает нас на самоуничтожение.

♦ Я люблю север, холод и дождь. В этом смысле я настоящий испанец. Родившись в стране, где очень жарко, я не знаю ничего лучше, чем огромные влажные леса и туманы.

♦ Дождь создаёт великие нации!

♦ Жизнь, лишенная памяти, - не жизнь, человеческий разум, лишенный возможности выразить себя, - не разум. Память помогает нам соединять события, это наш разум, наши поступки, наши чувства. Без нее мы ничто.

♦ В нашу память постоянно вторгаются фантазии и сновидения, и, поскольку мы подвержены искушению верить в реальность воображаемого, все кончается тем, что мы принимаем вымысел за правду. Кстати, это не имеет столь уж большого значения: ведь и то и другое проживается нами в равной степени и в равной степени индивидуально.

♦ Именно безумная любовь к снам, удовольствие, ими порождаемое, без какой-либо попытки осмыслить содержание, и объясняет моё сближение с сюрреалистами.

♦ Параноики подобны поэтам. Они такими рождаются.

♦ По необъяснимым причинам я всегда считал, что любовь в чем-то подобна смерти, что между ними существует какая-то непостижимая постоянная связь. Я даже попробовал образно выразить это в «Андалузском псе»: лицо мужчины, ласкающего груди женщины, внезапно становится мертвенно-бледным — не потому ли, что все свое детство и юность я был жертвой невиданного подавления половых инстинктов?

♦ Иногда я задаю себе вопрос, правда ли, что слепой счастливее глухого?

♦ Я люблю мании. О некоторых я иногда рассказываю. Они могут помочь жить. Мне жаль людей, у которых их нет.

♦ Я считаю, что самым важным в создании фильма является хороший сценарий.

♦ Я очень люблю Вайду и его фильмы. Мы никогда не встречались, но однажды, на одном из Каннских фестивалей, он публично заявил, что мои первые фильмы побудили его заняться кинематографом.

♦ Несмотря на моё отвращение к прессе, я бы с удовольствием поднимался с могилы каждый десяток лет, или около того, и покупал несколько газет. Я не прошу ничего больше. С газетами под мышкой, бледный, прижимаясь к стенам, я возвращался бы на кладбище и там читал бы о несчастьях мира. После чего, умиротворенный, засыпал бы снова под надежным покровом своего могильного камня.

♦ Я знал одного странного и великолепного поэта по имени Педро Гарфиас, человека, который мог две недели искать нужное прилагательное. -Ты нашел свое прилагательное?-спрашивали его при встрече. -Нет, еще ищу,-отвечал он и задумчиво удалялся.

♦ Вероятно, все поняли, что я отнюдь не алкоголик. Большой же частью это просто любимый ритуал, который не опьяняет, но кружит голову, приносит успокоение.

♦ Сегодня, если верить всему, что мне говорят, любовь отступает в такой же мере, как вера в бога. Существует опасность ее полного исчезновения, во всяком случае в некоторых кругах. Любовь рассматривают как историческое явление, как иллюзию из области культуры — ее изучают, анализируют — и, если возможно, от нее излечивают.

♦ Воображение - наша главная привилегия. Необъяснимое, как и порождающая его случайность...

♦ "Андалусский пес" родился в результате встречи моего сна со сном Дали. Позднее я не раз буду использовать в своих фильмах сны, отказываясь сообщить им хоть какой-то рациональный характер и не давая никаких разъяснений. Однажды я сказал мексиканскому продюсеру: "Если фильм слишком короток, я введу в него свой сон". Но он не оценил моей шутки.

♦ Об одном я грущу: я не буду знать, что произойдет в нашем мире после меня, ведь я оставляю его в состоянии движения, словно посреди чтения романа, продолжение которого еще не опубликовано. Мне кажется, что прежде люди не испытывали такого любопытства к тому, что будет после их смерти, во всяком случае, оно не было таким сильным. Ведь мир так медленно менялся.